ГЛАВА 1: здесь



ГЛАВА 2

Билл Браун сидел в подвале своего частного дома, смотрел телевизор и делал то, что делал уже тысячу раз до этого — чистил свою автоматическую винтовку М16 А2. Казалось, он всецело поглощён этой работой, однако в голове у него витали совсем другие мысли. По телевизору показывали новости дня, в которых диктор что-то там говорил о вспышке бешенства у животных, о крупной аварии на шоссе, об очередном подорожании продуктов питания, об очередной пикантной истории с известной телезвездой и ещё о чем-то. В общем-то, обычный день для Билла Брауна.

Чистка и смазка оружия всегда были одним из любимейших занятий Билла. Ещё в армии все эти действия были доведены им до полного автоматизма. Поэтому для Билла чистка оружия по сути своей была чем-то вроде медитации, релаксации, во время которой он погружался у воспоминания и размышлял о себе и своём месте в этом мире.

Биллу шел 57-й год. Он был невысокого роста, но стройный, жилистый и, как сказали бы люди, «крепко сбитый». У него было лицо мужественного человека, который достаточно много повидал на своём жизненном пути и уже устал от жизни. Волосы на голове почти все поседели. Однако в последние несколько лет на лице у него почти незаметно отражалась какая-то тоска по чему-то, печаль о былых днях, ностальгия.

Билл был военным. Бывшим военным, если быть точным, но сам он себя никогда не считал «бывшим». Всю свою жизнь Билл отдал службе в армии. Служба стране была почти что традицией семьи Браунов. Отец Билла был во Вьетнаме, мать была военным врачом, поэтому жизненный путь их единственного сына был предопределён. В 35-летнем возрасте Билл попал в отряд рейнджеров – элитного специального подразделения американской армии. И почти сразу же попал в мясорубку. Его подразделение отправили в Могадишо, столицу Сомали, в составе миротворческих войск ООН. Он участвовал в миссии «Продолжение надежды», которая проводилась с 1993 по 1995 год. Именно там Билл прошел своё первое и пока что единственное боевое крещение. После Могадишо он остался служить в армии, постепенно поднимаясь по служебной лестнице. И вот, в 55 лет он был уволен в запас.

Билл оторвался от своих воспоминаний о прошлом, поднялся со стула и вышел в прихожую дома. Был полдень. Захватив с собой газету, Билл вышел на улицу, сел на свой любимый стул возле дверей дома и принялся за чтение. Однако чтение шло впустую, смысл его не лез в голову и Билл, склонившись над газетой, уже в который раз углубился в размышления.

После увольнения с армии Биллу казалось, что мир перевернулся. Он не мыслил себя без приказов, подчинённых, казарм, учений, армейской рутины и докладов перед начальством. И когда всё это пропало, Билл понял, что этот мир для него ещё более чужд, чем сомалийские боевики, пули и бомбы. Он понял, что абсолютно одинок в этом мире, что у него нет семьи, родных, близких и друзей. Он понял, что не знает, как жить и выживать в этом мире. Понял, что ему здесь просто нет места. Посвятивши всю жизнь армии, он понял, что, кроме армейской службы и обязанностей, больше ничего не умеет делать. Многие его коллеги, оказавшиеся в аналогичном положении, рассосались по барам и прочим увеселительным заведениям и пропивали всё, что можно было. Впоследствии их жизнь оканчивалась или возле мусорного бака, или в психушке, или в тюряге. Билл такого конца не хотел.

Во время службы в армии Билл накопил достаточно большое количество денег, поэтому после отставке купил себе домик на тихой улице в пригороде Города и скромный джип. Жил Билл на военную пенсию, которая хоть и не была ах-ти какая, но на его скромную жизнь хватало. Ведя затворническую жизнь отшельника-одиночки, Билл всё ещё продолжал поддерживать себя в форме. Он внушил себе, что его профессия ещё когда-нибудь будет востребованной, и его умения когда-нибудь кому-нибудь да пригодятся. На самом деле, и он это понимал в глубине души, это была простая отмазка, последний крик надежды, который давал Биллу хоть какую-то причину жить.

По улице, воя сиренами, проехались две машины полиции и три машины скорой помощи. Невольно оторвавшись от раздумий, Билл удивился: никогда ещё ему не доводилось видеть такую кавалькаду в этом тихом пригороде. Здесь даже ограбления магазинов, и то редко случались. Однако сейчас, сидя на стуле возле своего дома, Билл седьмым чувством ощущал что-то неладное. Какая-то атмосфера смерти, ужаса и упадка витала в воздухе, и рождала в мозгу ужасные ассоциации. «Расклеился я», — подумал Билл.

К дому, размещённому слева от Билла, подъехала машина. Из неё вышел мистер Гринберг, сосед Билла. Поздоровавшись, зашел в свой дом. Эта встреча снова заставила Билла углубиться в размышления.

Окружающие ставились к Биллу по-разному. Некоторые утверждали, что он – свихнувшийся псих-одиночка, отморозок, и что его надо изолировать от общества. Примерно так к нему относилась соседка справа, вдова миссис Штадлер, немного полноватая дама преклонных лет. Билл так и не понимал, каким общественным предрассудкам обязан такому отношению к себе. Некоторые люди думали, что Билл — законченный маньяк и садист, который хочет крови и убийств, и без них просто чахнет, как цветок без солнца. Лишь малая часть людей относилась к нему хоть с каким-то пониманием и сожалением. К таким людям относилась единственная дочь Гринбергов, двадцатилетняя Зоя Гринберг. Не смотря на то, что Билл общался с Зоей не больше десятка раз в году, он относился к ней почти как к дочери.

Билл снова оторвался от размышлений и понял, что хочет спать. Ещё было светло, но возраст давал о себе знать. Войдя в дом, Билл прилёг на диван и уснул. Но сон был плохой, Билл часто просыпался. Неожиданно он услышал крик на улице. Крик отчаянья и страха, который он знал не понаслышке. Вскочив с постели, он аккуратно выглянул в окно. На улице стоял вечер, солнце уже спустилось за горизонт, но уличное освещение ещё не включилось.

То, что он увидел, перевернуло всю дальнейшую жизнь Билла. По улице мчались двое подростков. За ними, отставая метра три, бежала толпа из пятнадцати человек. Однако Билл сразу же уловил, что с этими преследователями, ибо эта толпа непременно преследовала двоих пареньков, было что-то не так. Преследователи рычали и визжали как голодные животные, и когда Билл расслышал эти вопли, волосы у него на голове стали дыбом. То, что он увидел через несколько мгновений, не могло ему приснится и в страшном сне.

Толпа догнала и повалила обоих подростков прямо перед домом Билла. Но вместо того, чтобы показывать поведение обычной толпы, т.е. пинать, избивать и линчевать, преследователи принялись…поедать своих жертв. В этом не было сомнений. Преследователи окружили своих жертв и принялись поедать их. Билл слышал тупое рычание каннибалов, ужасные крики жертв, которые ещё были живы, и хруст мяса. Слышал чавканье этих ужасных каннибалов, облепивших свою добычу, словно мухи пирог, и треск зубов, которые раскусывали кости. От этого зрелища у Билла кровь отлила от лица и начали дрожать колени. Но он не закричал, не отвернулся и не убежал, а продолжал смотреть. Спустя пять минут всё было кончено: от жертв осталась лужа крови и обглоданные кости. Людоеды со стонами и глухим рычанием побежали дальше по улице.

Билл не мог дальше бездействовать. Он рысью кинулся в подвал, открыл сейф и извлек М16. Из ящика выволок все восемь полных оружейных магазинов к винтовке. Руки в это время у него мелко тряслись. Скинув обоймы в наплечную сумку и повесив винтовку на плечо, он кинулся в кухню, достал с полки пистолет Кольт М1911 44 калибра (11.43 мм), зарядил его и засунул на пояс. Все обоймы для пистолета также скинул в сумку, висевшую на плече. Лишь после этого водоворот мыслей и эмоций начал стихать и к Биллу вернулась способность более-менее трезво размышлять.

«Кто же они такие?!» — размышлял Билл, что есть силы сжимая в руках винтовку. «Люди? Но разве люди делают что-нибудь подобное? Разве люди рычат и едят людей вживую? Нет, я видел много зверств в Могадишо, но такого…». Внезапная догадка пронзила мозг Билла. «Не может быть… Неужели? Но я всегда думал, что эти киношники клепают свои фильмы исключительно ради денег и развлечения. Но чтобы зомби на самом деле?! Да какая разница, как их называть, важно, что это уже не люди. Я не знаю, что это и как называется, но это не могли быть люди».

«И что же мне делать?» — далее думал Билл. «Остаться дома? Но я должен же что-то сделать. Нельзя сидеть сложа руки. Полиция! Нужно первым делом позвонить в полицию и доложить о случившемся». Билл выскочил в прихожую, схватил телефон и набрал 911. Казалось, телефонные гудки длятся бесконечность. Но на том конце провода никто не брал трубку. Продержав телефон почти минуту и не услышав ответа, Билл положил трубку и снова принялся размышлять. «Что-ж, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Нужно ехать в центр города, в центральный полицейский участок, рассказать им всё это. Да, так и сделаю, чёрт побери!»

Билл вошел в гараж, открыл дверцу джипа, сел за руль, а на соседнее сиденье закинул сумку с боеприпасами и М16. Выехал с гаража на дорогу, развернулся и готов был уже ехать. Внезапно из дома Гринбергов, его соседей, послышался вопль. Потом рев. А потом серия из десяти выстрелов. И тишина. Но звуки выстрелов, вероятно, привлекли зомби, потому что через несколько мгновений из-за соседних домов выскочили фигуры людей и бегом направились к дому Гринбергов. Билл сидел в машине и боялся шелохнуться. Тем временем пятеро зомби собрались у дома Гринбергов и пробовали пробраться. Видно было, что ума в них немного, так как, вместо того, чтобы ломаться в дверь, они с недоумением пробовали штурмовать стены. Однако инстинкт дал о себе знать, и вот уже один из пятерки зомби рукой проламывал окно. Остальные немедля присоединились к нему.

«Нет, я не могу это так оставить!» — подумал Билл. Он схватил с соседнего сиденья заряженную М16 и решительно вышел из машины.

— Эй, вы, чего вы там забыли? – крикнул Билл толпе. К его удивлению, толпа сразу же остановила выламывание окна, как-то странно и дико посмотрела на Билла и спустя мгновение кинулась на него.

Первой к нему бежала полная женщина. Билл с ужасом узнал в ней миссис Штадлер. На ней был изорванный домашний халат, покрытый кровью и грязью.

— Миссис Штадлер, это я Билл! Стойте, ради Бога! — крикнул Билл. Никакой реакции. Толпа была уже в пяти метрах от него. Тогда, собравшись с духом, старый вояка Билл Браун выстрелил. Выстрелил в человека. Впервые за много-много лет.

Пуля навылет прошила ногу миссис Штадлер. Билл как в замедленной съемке видел фонтанчик крови из ноги женщины и облачко пыли позади неё, когда пуля ударилась в асфальт. Штадлер упала. Но на толпу это не произвело никакого впечатления. Ни малейшего. Следующим к Биллу подбегал молодой человек в дорогом костюме, который, правда, был изодран в клочья. Билл выстрелил ему прямо в живот, но тот только пошатнулся и замедлил движение.

И тут Билл полностью понял, что это уже не люди. «Ты ничего не можешь сделать. Тебе их не остановить. Ты беззащитен», — говорила ему неожиданно возникшая в мозгу мысля. И тут, в эти мгновения между жизнью и смертью, с Биллом случился нервный срыв. Он уже не соображал, плохо видел и слышал. Был только он и его любимая, преданная М16, которая его никогда не подводила. За эти мгновения что-то оборвалось в сознании Билла, рухнула какая-то невидимая стена, уступая дорогу слепому инстинкту выживания.

Билл всадил очередь из шести пуль в упор третьему преследователю. Четвёртый получил три пули в голову. На последнего зомби у Билла не хватило уже никакого рассудка, поэтому Билл высадил у него весь оставшийся магазин и принялся стоять, как сомнамбула, не отпуская спускового крючка.

Неожиданно второй зомби, мужчина в разорванном смокинге, который получил пулю в живот, словно пантера кинулся на Билла и повалил его. Билл упал на спину, выставив перед собой пустую М16, а сверху навалился зомби. Его челюсти клацали в нескольких сантиметрах от лица старого вояки. Билл со всех сил пробовал оттолкнуть зомби, но тщетно, — тот навалился сверху с нечеловеческой силой. «Как такое может быть? Я же прострелил ему живот!» — в отчаянии соображал Билл, со всех сил борясь за свою жизнь.

Здесь, в сантиметрах от своей смерти, в его мозгу снова что-то щелкнуло. Возможно, это был глас рассудка, вдалбливаемый ему во время службы в рейнджерах. Но мозг Билла принялся работать с предельной чёткостью и ясностью. К нему в мгновение секунды вернулись все те навыки, которые были приобретены в армии, все тактики и стратегии, холодная логика и рассудительность.

Билл начал действовать. Левую руку он резко опустил вниз и отвёл, а правой толкнул что есть мочи. Центр массы у зомби сместился, и он скатился с Билла в сторону. Билл мгновенно выхватил из-за пояса Кольт и всадил уже поднимающемуся зомби две пули прямо между глаз. Поднялся на ноги. И заметил, что миссис Штадлер, хоть и с простреленной ногой, но всё же ползёт к нему на животе.

То ли из жалости, то ли из садистского интереса Билл, вместо того, чтобы застрелить несчастную, поднял винтовку и основательно саданул женщину прикладом по затылку. Голова шмякнулась об асфальт, оставив на нему кровь и несколько зубов. Удар такой силы вырубил бы самого стойкого человека, если бы не убил его, но бывшая миссис Штадлер подняла голову, зашипела и схватила Билла за ногу. Он не выдержал и со всей силы снова врезал прикладом по затылку. Череп женщины не выдержал, Билл услышал характерный звук раскалываемого черепа. Зомби дёрнулся несколько раз и утих.

Простояв в ступоре секунд пять, Билл снова начал думать. И понял, зачем устроил эту кровавую баню. Кинулся в машину, схватил магазин для М16, перезарядил винтовку и побежал в дом Гринбергов.

Входные двери на замок закрыты не были, поэтому Билл зашел внутрь. В коридоре было пусто и Билл зашел в гостиную комнату. Здесь его застало не очень приятное зрелище. Большая, вкусно и изящно выглядящая гостиная комната с дорогой мебелью была вщент разгромлена. Всё, что можно было скинуть на пол, валялось на полу. Всё, что можно было разломать, было разломано. Небольшие тумбочки были опрокинуты. Билл прошел через гостиную и вошел в небольшую комнату с кроватью, столом и книжными шкафами. Здесь его застало ещё более ужасное зрелище. Мистер Гринберг сидел на полу, прислонившись к дверному косяку. Несомненно, он был мёртв, так как в груди виднелось три пулевых отверстия, а под ним была лужа крови. Его лицо было перекорченным ужасной хищной гримасой, а глаза глядели в потолок с тупой ненавистью и звериным голодом. Миссис Гринберг лежала возле него на полу головой вниз в ещё большей луже крови.

В углу комнаты, между кроватью и шкафом, на полу сидела девушка. Она обхватила колени ногами и дрожала всем телом. Возле неё лежал пистолет и ещё дымящиеся гильзы. Билл, как только это всё увидел, сразу же понял, кто эта девушка и что тут произошло. Девушка была Зоей Гринберг, единственной дочерью Гринбергов, двадцатилетней студенткой колледжа. «Несомненно, это Зоя застрелила своих родителей, когда те превратились в зомби и напали на неё. Что зомби делают с людьми, я уже видел и видеть не хочу» — думал Билл. Он подошел к девушке, присел рядом с ней и обнял её. «Да, теперь она одинока, совсем как я», — крутилось у него в мозгу, — «И я должен ей помочь во что бы то ни стало. Ведь она не превратилась в зомби, как и я, а значит, мы должны держаться вместе».

— Привет, Зоя, это я, дядя Билл. — сказал Билл. — Ну, помнишь, я, твой сосед Билл Браун, старый солдафон, как выражалась твоя мать.

Зоя, казалось, его даже не заметила. Она продолжала смотреть в одну точку и дрожать. Билл знал, что это такое, поэтому понял её с пола, взял за руку и повёл к машине. Девушка не сопротивлялась: она покорно шла за ним, не говоря ни слова.

— Мы поедем в центр города, в полицейский участок, нужно всем доложить о случившимся, — сказал Билл. Сам он мало верил в то, что в центре не знают о случившемся, но ведь нужно же, чёрт возьми, иметь какую-то цель в жизни!

Они подошли к джипу Билла, на улице стало темнее, и включилось ночное освещение улиц.

— Как-никак, а знак всевыше, — заметил Билл. — Значит, с нами всё будет в порядке. Вот доедем до центра Города, там нас защитят и приютят.

Сам он уже мало в это верил, но не смел хоть как-то показывать свои сомнения девушке.

Билл посадил Зою за переднее сиденье, сам сел за руль, и они поехали. Иногда фары джипа выхватывали из темноты фигуры, крадущиеся по подворотням, несколько раз за машиной бежали зомби. Спустя некоторое время Билл въехал в центр Города. Уже была ночь. Небоскрёбы, ранее всегда светившие огнями из окон, сегодня были окутаны темнотой. Кое-где не работало дорожное освещение. Неожиданно фары выхватили из тьмы массивную толпу зомби, которая медленно брела по дороге как раз на машину. Зомби заметили свет фар и с дикими криками бросились прямо на машину.

— Держись! — крикнул Билл и вдавил педаль газа до предела.

Джип разогнался до 100 км/час и влетел прямиком в толпу. Машина, словно торпеда, прорывалась сквозь толщу тел. Машина подпрыгивала и дёргалась, так как часть зомби попадала под колёса. Несмотря на скорость и массу, джип замедлялся. Билл не отпускал педаль газа, мотор ревел и хрипел, зомби рычали, визжали и орали, в этой какофонии было слышно даже треск переламываемых колёсами костей. «Если не прорвёмся, нам крышка» — подумал Билл. Неожиданно толпа закончилась, и машина, почти остановившаяся, снова набрала скорость. Только сейчас Билл заметил, что Зоя не издала ни единого звука.

— А ты молодец, хорошо держишься — похвалил он её.

Через некоторое время езды перед машиной начала возвышаться громада центральной больницы города «Госпиталь Милосердия». Больница представляла из себя громадный небоскрёб и обслуживала около трети всех пациентов многомиллионного Города. «Надо туда заглянуть и, возможно, оставить там Зою. А потом нужно съездить в полицейский участок», — думал Билл, выехав на дорогу, ведущую прямо к больнице. Находясь на расстоянии 300 метров от центрального входа в больницу, Билл увидел двоих людей, которые бежали по направлении к нему по середине дороги. За ними, на дистанции в полсотни метров, мчалась внушительная толпа зомби. Беглецы увидели свет фар джипа и, не останавливаясь, принялись что-то размахивать руками и орать. Билл понял всё: понял, что весь город охвачен заразой, что спасенья нету ни в больнице, ни где-нибудь ещё, что спасение утопающего – дело рук самого утопающего. «Нам нужно держаться вместе», — думал он, подъезжая к двоим мужчинам, — «Чем больше нас, нормальных людей, тем больше шансов выжить».

Джип, скрежеща и визжа шинами, остановился, чуть не сбив беглецов.

— В машину, на заднее сиденье, живо! — крикнул он им, опустив боковое стекло. Пока они садились, Билл успел их разглядеть.

Один, молодой афроамериканец, выглядел измученным, уставшим, что и неудивительно. По его лицу было видно, что он видел что-то такое, о чем хочет забыть как-можно скорее. От бега он тяжело дышал и, падая без сил на заднее сиденье джипа, выдавил лишь одно слово: «Спасибо».

Второй, высокий и здоровый громила с множеством татуировок на руках, держался много лучше своего напарника. Было видно, что, хотя он и пережил кошмар, однако держится вполне уверенно и нормально соображает. Он энергично сел в машину, захлопнул дверцу и крикнул: «Поехали отсюда живо!»

Билл молча дал задний ход, развернулся и помчал, оставляя за собой толпу обиженных зомби, раздосадованных тем, что еда убежала.

— Меня зовут Френсис — верзила первым нарушил молчание. — Спасибо, что нас подобрал. Я думал, нам уже крышка.

— Я — Луис — скорее выдохнул, чем сказал негр.

— Я — Билл, а моя напарница — Зоя, — ответил Билл, крутя баранку и не поворачивая головы. — Приятно познакомиться, парни.

Больше никто не сказал ни слова. Зоя продолжала молчать. Луис уставился в окно и смотрел немигающим взглядом. Френсис откинулся на спинку сиденья и изредка крутил головой по сторонам.

Они ехали по улицам пустынного и мёртвого города. По городу, вмиг оказавшемуся им враждебным. Ехали неизвестно куда и почему, с неизвестно какой целью. Каждый из них думал о мире, который перестал существовать, о мире, который изменился навсегда и в котором они должны выжить.